В моей любимой газете «Телевидение.Радио» на прошлой неделе было несколько очень интересных материалов. Один из них — интервью Ольги Спиридоновой с Алексеем Баталовым. С тех пор как я посмотрела фильм режиссера Михаила Ромма «Девять дней одного года», я нежно люблю этого актёра. И мне было крайне приятно прочитать душевное интервью с уважаемым и любимым мной актёром.
«Для меня сыграть в картине — всё равно что в разведку пойти»
20 ноября Алексею Баталову исполнится 83 года
Алексей Владимирович — человек абсолютно непубличный. В силу природной интеллигентности он не любит чрезмерного внимания к собственной персоне. К примеру, в день своего рождения планирует сбежать из Москвы и отключить телефон. Зато, несмотря на почтенный возраст, он по-прежнему много работает: пишет книги, преподает во ВГИКе. В кино обожаемый миллионами зрителей актёр уже давно не снимается. Говорит, что не очень любит этот процесс. Кстати, первый фильм, в котором сыграл Баталов, — «Зоя» — вышел ещё в 1944 году.
«ЖЕНЩИНЫ ГОРАЗДО ХИТРЕЕ МУЖЧИН»
— Алексей Владимирович, какой из сыгранных героев больше всего похож на вас?
— Да все, наверное. От актёра зависит очень многое. Это как в музыке: можно сыграть на скрипке местной музыкальной фабрики, но все почему-то гоняются за Страдивари. Значит, что-то в этих скрипках есть, какие-то необыкновенные звуки они могут издавать, причём совершенно независимо от исполнителя. Так и в нашей профессии. Режиссёр, конечно, тебе поможет: и смысл каждой реплики объяснит, и мизансцену выстроит, но главное — что у тебя за душой.
— Знаю, что актеры не любят этот вопрос, но всё же рискну его задать: любимая роль у вас есть?
— Доктор Устименко из фильма «Дорогой мой человек». У нас с ним даже судьбы похожи. В картине прямо не сказано, что у доктора всех родственников репрессировали, но режиссёр Иосиф Хейфиц и автор сценария Юрий Герман мягко подводят зрителей к этому выводу. Кстати, вот вам журналистская сенсация. «Дорогой мой человек» — вовсе не экранизация романа Германа, а как раз наоборот. Сначала был написан сценарий, а уже потом, на его основе, — роман. Что до моего сходства с героем, то у меня тоже репрессировали деда и бабушку.
— И всё-таки самая знаменитая ваша роль — Гоша из фильма «Москва слезам не верит». Говорят, сначала
вы отказались от предложения Владимира Меньшова. Но, подумав пару дней, согласились.
Меньшов сказал очень интересную вещь, на которую я поначалу не обратил внимания. А потом подумал и понял, насколько она правильная. Рабочие ведь бывают разные. Есть пролетариат, который «не кочегары мы, не плотники», а есть рабочие, как ни странно это звучит, интеллигентные. И мой Гоша из таких. Он отличается от общепринятого стандарта, представляет круг людей совсем иного уровня. Привёл Меньшов и другой аргумент: «Ты же играл шофёра?» — «Играл». — «Рабочего играл?» — «Играл». — «Учёного?» — «Тоже играл». — «Ну вот, а теперь всё это соедини — и получится Гоша». Это, как говорится, во-первых. А во-вторых, компания актёров, с которыми предстояло работать, очень хорошая подобралась. Кстати, в сцене пикника много моих настоящих друзей, в том числе и кинодраматург Бородянский. И я подумал: «Попробую — а вдруг получится что-то интересное?»
— Ваш герой — собирательный образ настоящего мужчины. Зрительницы забрасывали журнал «Советский экран» письмами с вопросом: «В какой электричке ехал Гоша?»
— Не знаю, какие мужчины нравятся женщинам, я в этом не разбираюсь. Знаю только, что вы, женщины, гораздо хитрее и всё про нас знаете. И коль скоро считаете Гошу настоящим мужчиной, значит так оно и есть. В нём самое главное то, что он надёжный. Не боится брать на себя ответственность за любимую женщину и ребёнка, пусть даже такого взрослого, как Александра. Ведь когда у неё возникли проблемы, он тут же помчался защищать её. Помните, как он говорит: «Мужская обязанность — защищать и принимать решения». Я с ним абсолютно согласен.
«ДОЛГО УЧИЛСЯ КОСОЛАПИТЬ, КАК ЧЕХОВ»
— Говорят, во многом человека делает его окружение. Вы с детства общались с великими женщинами — Анной Ахматовой, Фаиной Раневской…
— У моей мамы, актрисы МХАТа Нины Ольшанской, было много знаменитых подруг. Одна из них — Вероника Полонская — последняя любовь Владимира Маяковского. Все звали её Норочкой. Кстати, мама была первой, кому она рассказала о самоубийстве поэта. Оказывается, перед серьёзным объяснением с Вероникой он написал «План разговора с женщиной, на которой я хочу жениться». Там по пунктам было расписано, что и как он должен ей сказать. Они поссорились, и Полонская пошла одеваться — собиралась на репетицию. Когда прозвучал выстрел, она как раз надевала ботинки. Один надела, а второй — нет. Так в одном ботинке к моей маме и прибежала…
Мне посчастливилось быть знакомым и с женой знаменитого писателя Антона Павловича Чехова — Ольгой Книппер-Чеховой. Она приходила к нам домой на чай. Я учился в студии, где она преподавала. Ольга Леонардовна даже диплом мне подписала. Когда я заканчивал учёбу, ставили дипломный спектакль, документы подавали в специальную комиссию, которая потом выносила свой вердикт. И вот в ожидании результата я иду по коридору, а навстречу мне Ольга Книппер: «Где твой диплом?» — «У комиссии». -«Неси, подпишу». Мне стало так неудобно, засмущался… Говорю: «Да не надо, там всё нормально». А она спокойно смотрит на меня: «Неси, дурак, потом поймёшь». Я, конечно, пошёл, взял свой диплом, она его подписала. Кстати, студенты ВГИКа, где я преподаю, мне не верили. Пришлось принести, показать. Правда, искал его трое суток.
— Знакомство с Ольгой Книппер помогло вам сыграть Чехова в фильме «Дама с собачкой»?
— Она много рассказывала мне об Антоне Павловиче. Я видел его одежду, даже примерял пиджак. Чехов был невероятно высокого роста, выше Максима Горького. Он не боялся чёрной работы: копался в саду, колол дрова, что совершенно не вяжется с образом интеллигентного человека в пенсне, каким его все представляют. А ещё он косолапил. Я долго учился этому. Когда мы приехали в Крым на съёмки, выяснилось, что в Ялте жив лодочник, возивший писателя на прогулки. Режиссёр его отыскал, и мы поехали к старику. Когда он увидел меня в гриме, чуть дар речи не потерял: «Ей-богу, Антон Палыч! — восклицал. — И косолапит так же!» Я был очень доволен своей работой.
«В ДЕТСТВЕ СЧИТАЛ, ЧТО АННА АХМАТОВА — МОЯ БАБУШКА»
— А какой вы запомнили Анну Ахматову?
— На одном из моих детских рисунков изображён Ленинград, мостик через Неву, и на нём женщина — худенькая, как тростинка. Анна Андреевна очень любила этот рисунок, правда, потом он куда-то пропал… Впервые она появилась в нашем доме на Ордынке, когда мне было семь лет. Я хорошо помню её ровно подстриженную чёлку, почему-то именно она поразила меня больше всего. В детстве я считал, что Ахматова — моя бабушка, и хотя со временем понял, что это не так, меньше любить её не стал. И она относилась ко мне с большой теплотой. Когда пришёл из армии, оказалось, что штатской одежды у меня нет, ходить не в чем. Анна Андреевна отдала мне свои сбережения: «Купи себе одежду». Но я взял и приобрёл подержанный «Москвич» — первую в своей жизни машину.
— Что на это сказала Ахматова?
Так могла отреагировать только она. Посмотрела на машину, которую я поставил под окном, и спросила: «А что, пиджака не было?»
К тому моменту, как я хорошо узнал Анну Андреевну, у неё уже расстреляли мужа и арестовали сына. Приезжая в Москву, она всегда останавливалась у нас. Для Ахматовой освобождали мою маленькую комнату — всего шесть квадратных метров. Там даже кровать не помещалась — матрац клали на пол. Были ещё табурет и письменный столик.
Анна Ахматова дружила с Фаиной Раневской и часто рассказывала о ней разные истории. Однажды Раневская пришла домой после спектакля уставшая, промокшая до костей. Только переступила порог — тут же зазвонил телефон. Это был один из почитателей, принявшийся осыпать актрису комплиментами. А она стояла в мокрых ботинках и пальто, устало отвечая: «Да, да, да». И так почти целый час. В конце концов Раневская не выдержала и сказала: «Извините, не могу больше говорить, ведь я звоню из автомата». Это была женщина с потрясающим чувством юмора. Как-то раз она возвращалась домой в страшный гололёд. Выходя из ворот театра, Раневская поскользнулась и упала. Мимо проходил молодой человек. Он сразу бросился помочь женщине, но когда увидел, что это знаменитая актриса, буквально замер. «Что смотришь, руку давай. Народные артистки на дороге не валяются», — сказала ему Фаина Раневская.
— Алексей Владимирович, почему уже много лет вы не снимаетесь в кино?
— Я всегда мог работать только с глубоко родными мне людьми. Сниматься ради того, чтобы сниматься, не могу, мне неинтересен этот процесс сам по себе. Ну придёшь ты, продолдонишь роль — а дальше? Совсем иное — работа с близким человеком: он знает мои возможности, а я знаю, чего он хочет и как этого достичь. Для меня таким стал режиссёр Иосиф Хейфиц, у которого я снимался в фильмах «Большая семья», «Дело
Румянцева», «Дорогой мой человек», «Дама с собачкой». У нас были совсем не такие отношения, как принято в кино. В этом смысле я не просто наёмный актёр, который готов работать в любой команде, лишь бы деньги платили. Для меня сыграть в картине — всё равно что в разведку пойти, а туда с кем попало не ходят.
Хотя в последнее время стали появляться довольно интересные сценарии. К сожалению, я уже не совсем боец в силу возраста и очень плохого зрения мне тяжело сниматься. Но я счастлив. Целый день провожу во ВГИКе со своими студентами. Домой возвращаюсь поздно вечером Хочется и близким внимание уделить. Стараюсь быть хорошим мужем, любящим отцом и дедушкой. Правда, недолго, надо же и поспать!
Интервью проводила Ольга СПИРИДОНОВА
Газета «Телевидение.Радио» № 46 (2898) вторник, 15 ноября 2011 года