Карен Шахназаров. Палата № 6

На вечернем сеансе в Фильмофонде 29 октября мы с подругой оказались совершенно одни. Правда, был ещё один  зритель, который никак не мог этот сеанс пропустить, раз уж мы соизволили на него заявиться, зовётся этот зритель  киномехаником. Кстати, в кинозалах Фильмофонда крутят настоящее плёночное кино, и проектор гудит и жужжит по всем правилам — такие чудесные подзабытые звуки.

Признаться, я специально ничего не читала о фильме, прежде чем на него пойти.  Единственный отзыв, который мне довелось услышать — это Димин (kasperdp ). Дима имеет счастье жить на родине Антона Павловича Чехова, в городе Таганроге — и видел фильм в рамках Чеховского фестиваля ещё в сентябре.  Наши с Димой взгляды на киноискусство во многом совпадают, но перечитывать его отзыв о фильме накануне просмотра я себе запретила, чтобы не было соблазна смотреть фильм через призму восприятия друга.

Первые минуты киноленты у меня было устойчивое ощущение, что фильм, предложенный к просмотру — документальный. Впрочем, во многом он и есть документальный. Если учесть тот факт, что фильм действительно снимался в интернате для душевнобольных, и его пациенты, так же как и актёры попали в объектив кинокамеры.

Признаться, я с большим скептицизмом относилась к идее осовременивания классики. Но в этот раз напрасно. Чехов очень актуален в российской действительности. Даже более чем актуален. И актуальность его «Палаты № 6»  — очень тонко и пронзительно передана актёрами. Владимир Ильин блистательно сыграл чеховского врача (Рагина), который однажды сам стал пациентом наблюдаемой им палаты для душевнобольных. Мне даже игрой это трудно назвать — так безоговорочно я поверила в то, что этот несчастный, одинокий, никем непонятый человек где-то живёт, и страдает, и обречённо проживает свою судьбу, над которой он имеет так мало власти. Так хотелось мне бросить всё и поехать искать заброшенный Богом городишко, где герой Владимира Ильина уже оставил попытки искать в ком-либо сочувствия и понимания… Знаете, такого редкое ощущение, что это твой родной человек, а не актёр, и что в твоей власти ему чем-то помочь, протянуть руку. Мне очень понравился Иван Громов Алексея Верткова. Никогда раньше не видела работ этого актёра — а сыграл он очень пронзительно. Почему-то не восприняла в роли Хоботова Евгения Стычкина — ощущения правдивости возникало редко, убедительности в созданном образе для меня было маловато. Дело даже не в экранном образе, а в энергетике этого образа. Не поверила я в этого Хоботова. Были моменты, когда почти верила — но целостного восприятия не было.

Стиль повествования в фильме сохранён чеховский. Это могло бы показаться неорганичным, но не показалось. Почему? Да потому что речь шла вот как раз о тех Личностях, которые выпадают из современной реальности, существуют как будто отдельно от неё, не принимают тех стремительных и неположительных изменений в жизни, которые в ней происходят, и чеховский язык только дополнительно подчёркивает противоречия, а не режет слух. По крайней мере, мне так ощутилось. Если проводить параллель с нашей реальностью — то люди, разговаривающие и пишущие на чистом русском языке — уже как вымирающие мамонты, и   впечатление такое, словно это они  вступают в конфликт с действительностью, а не действительность приобретает неприглядные искажения.

Атмосфера фильма тяжёлая.  Фильм в высшей степени натуралистичен и документален.  Ощущения острые.  Как будто тебе каким-то невероятным чудом удаётся выбраться из бегущей толпы, отбежать на приличное расстояние и с ужасом наблюдать её обезличенность и обезумевшесть.  Как будто с помощью божественного провидения тебе удаётся устраниться от страшной травли Человека, Личности  — и ты стоишь парализованный, шокированный, беспомощный — понимая, что если ты сейчас вступишь в эту борьбу, то и Человека не спасёшь, и тебя точно так же затравят. Но  мозг твой всё равно  лихорадочно работает — он не верит, что нет выхода, он хочет выискать какую-то лазейку, какую-то хитрость, чтобы остановить толпу и как-то переключить её внимание… Ощущения настолько острые, что тебе становится страшно — разве то, о чём написал Чехов и то, о чём снял фильм Шахназаров не имеет места в твоей сегодняшней реальности? Разве нет вокруг непонимания, разобщённости, отчуждения, равнодушия? Разве нет вокруг несовременных, неформатных  Рагиных и  Громовых, которых лишают возможностей Быть?

Фильм показался мне особенно реалистичным в связи с одним рассказом моего знакомого. Он однажды навещал одного из своих пожилых родственников в больнице для людей с психическими расстройствами. Визит подошёл к концу, он собрался уходить, а его вдруг и не выпускают. Приняли за одного из пациентов. Конечно, ему удалось доказать, что он не «здешний», но чувство ледянящего ужаса его потом долго не покидало, рассказывая друзьям об этом случае, он говорил: «Я понял, что совершенно не знаю, как доказать свою нормальность». Так вот и я не знаю, как доказать свою нормальность.

Картина Карена Шахназарова, однако, для очень узкого и к тому же мыслящего круга зрителей. Все эти зрители потенциальные пациенты «Палаты № 6», вроде Громова и Рагина. Что-то мне подсказывает, что если кто-то из Хоботовых и удостоит фильм своего внимания, то особого воздействия фильм на них не произведёт.  Для номинирования на «Оскар» фильм весьма специфичный. Слишком русской менталитетности, и к тому даже внутри этой русской менталитетности весьма труднодоступный. Но раз выбрали — искренне желаю удачи.