Дмитрий Львович Быков.

Вариации-2

«Как всякий большой поэт, тему отношений с Богом
он разворачивает как тему отношений с женщиной.»

А.Эткинд

1. Сказка

В общем, представим домашнюю кошку, выгнанную на мороз.
Кошка надеялась, что понарошку, но оказалось — всерьёз.
Повод неважен: растущие дети, увеличенье семьи…
Знаешь, под каждою крышей на свете лишние кошки свои.

Кошка изводится, не понимая, что за чужие места:
Каждая третья соседка — хромая, некоторые — без хвоста…
В этом она разберётся позднее. Ну, а пока, в январе,
В первый же день она станет грязнее всех, кто живёт во дворе.

Коль новичок не прошёл испытанья — не отскребётся потом,
Коль не сумеет добыть пропитанья — станет бесплатным шутом,
Коль не усвоил условные знаки — станет изгоем вдвойне,
Так что, когда её травят собаки, кошки на их стороне.

В первый же день она скажет дворовым, вспрыгнув на мусорный бак,
Заглушена гомерическим рёвом местных котов и собак,
Что, ожиданием долгим измаян — где она бродит? Пора!—
К ночи за нею вернётся хозяин и заберёт со двора.

Мы, мол, не ровня! За вами-то сроду вниз не сойдёт человек!
Вам-то помойную вашу свободу мыкать в парадной вовек!
Вам-то навеки — полы, батареи, свалка, гараж, пустыри…
Ты, что оставил меня! Поскорее снова меня забери!

Вот, если вкратце, попытка ответа. Спросишь, платок теребя:
«Как ты живёшь без меня, вообще-то?» Так и живу без тебя —
Кошкой, обученной новым порядкам в холоде всех пустырей,
Битой, напуганной, в пыльном парадном жмущейся у батарей.

Вечер. Детей выкликают на ужин матери наперебой.
Видно, теперь я и Богу не нужен, если оставлен тобой,
Так что, когда затихает окраина в смутном своём полусне,
Сам не отвечу, какого хозяина жду, чтоб вернулся ко мне.

Ты ль научил меня тьме бесполезных, редких и странных вещей,
Бросив скитаться в провалах и безднах нынешней жизни моей?
Здесь, где чужие привычки и правила, здесь, где чужая возня,—
О, для чего ты оставил (оставила) в этом позоре меня?!

Ночью все кошки особенно сиры. Выбиты все фонари.
Он, что когда-то изгнал из квартиры праотцев на пустыри,
Где искривились печалью земною наши иссохшие рты,
Всё же скорее вернётся за мною, нежели, милая, ты.

1994 год