Сегодня, пока шла на тренировку и обратно, решила переслушать кусочек интервью, которое дал Михаил Лабковский Надежде Стрелец. Я его выбрала для прослушивания месяца три назад, пока сторожила детей на горке.
Собственно, почему вдруг я его вспомнила и почему захотелось переслушать один кусочек. Вчера, когда я писала о книге Михаила Казиника, я снова погрузилась в текст и философию Михаила Семёновича, посыл которой в том, что культура это Космическое явление, связь макро- и микрокосма, а её представители — Гении — создают величайшие творения, обращенные к человеку, как к уникальной и неповторимой личности.
В книгах и своих лекциях Михаил Казиник неутомим в своём восхищении искусством и его яркими представителями и в своей просветительской деятельности. Он с такой нежностью и любовью рассказывает о композиторах, поэтах, художниках, культуре в целом, что трудно не захотеть соприкоснуться с этим миром глубже.
И вот погружаюсь я в этот мир, а в мозгу всплывают язвительные интонации Лабковского — всё великое в культуре создано невротиками. Что мол, у одного творца шизотипическое расстройство личности, у другого параноидальное, у третьего истороидное, и так далее.»Ну, например, музыка, живопись, литература без невроза практически не существуют. И как нам что? жить в этой невротической реальности?» Надежда Стрелец и вовсе называет классические литературные произведения «невротическим контентом». Лабковский говорит «Толстой, Достоевский — негде ставить пробы, оба великие писатели, оба не то чтобы с головой не дружили, а просто диагностированы, особенно Достоевский. […] Что я могу сказать про себя, я не хочу говорить про других людей. Я их не читаю. Я посмотрел «Мастера и Маргариту» исключительно с медицинской точки зрения. Я в этой реальности не живу: ни сказки я не читаю, ни вот этих вот нездоровых писателей. […] Скажу про музыку. Вот Моцарт это на первом месте про тревожность, и на втором — про красоту. Именно в таком порядке. То, что мы окружены вот этой вот невротической культурой, совершенно не означает, что все её потребляют. Но невротиков большинство, поэтому это большинство эту культуру употребляет. И «большинство», когда я говорю, речь идёт о миллиардах.»
И вот вроде понятно, что, конечно, с медицинской точки зрения, формально он прав. Но что-то как-то отвратительно и грустно, когда с такой меркой с искусству и культуре. Особенно на контрасте с Казиником. Да, я прочитала немало художественных биографий, да я знаю, что Ван Гог, Тулуз-Лотрек, Скотт Фитцджеральд, Достоевский, нежно любимый мной Ремарк, Хэмингуэй и многие другие талантливые и гениальные люди были психически и эмоционально нестабильны… но… всё же я воспринимаю их творения иначе. Я чего-то вот даже опасаюсь представить себе мир без невротиков, где все одинаково стабильны, гармоничны и счастливы… Надо мне обдумать эту мысль поглубже как-то.
Кстати, в качестве некоего идеального и не невротического произведения Лабковский называет роман «Теофил Норт» американского прозаика Торнтона Уайлдера. У меня текст идёт очень туго. Чего уж там — я из тех миллиардов невротиков, которым нужен талантливый и глубокий невротический контент.
Но ведь если просто слушать музыку и ничего не знать о Моцарте, Шопене, Бетховене, Шуберте, Чайковском Вивальди — то это просто гармонично и красиво, и завораживает. И если верить многочисленным исследованиям — музыка как раз антинеротична…
Словом, в голове скачет табун мыслей и я пытаюсь как-то их словить и упорядочить. Пойду Шопена что ли послушаю. Он на меня благотворно влияет.