Мама особенно часто вспоминает эту историю из моего детства. Лето, тёплый день, мы с дедом сидим во дворе нашей дачи в Ольгино. Дед, точнее лежит, а я, как полагается непоседам, развожу бурную деятельность вокруг него. Через какое-то время деду нужно принять таблетку. Он ласково обращается ко мне: «Внученька, принеси, пожалуйста, водички». Меня дважды просить не нужно было. Побежала на веранду, зачерпнула ковшиком из большого ведра воды деду – и бегом к нему. «На, – говорю – дедуленька, водичку», – и отпускаю ковшик. Дедуленька сидит весь мокрый и смотрит на любимую внученьку, с глубокой благодарностью, конечно…

Я очень жалею, что дед так мало прожил. Мне было очень хорошо, очень тепло с ним в детстве, и я уверена, что мы бы оставались близкими друзьями вопреки времени и всем процессам взросления, если бы только он пожил побольше.

Есть три вещи, которые устойчиво ассоциируются у меня с дедом – стопки «Беломорканала» в серванте, мятная горькость валидола и охапка полыни. Так получилось, что все три эти ассоциации с привкусом горечи.

«Беломорканал», наверно, был любим многими фронтовиками – почти простая солдатская махорка. Курить дед всегда уходил на лоджию, стоял там, неспешно курил и так же неспешно думал о чём-то о своём. Я часто пробиралась за ним и стояла радом, вдыхала особый дедовский запах с привкусом махорки. Дед, как ни странно, меня не гонял, напротив, был рад моему присутствию. А мне всегда-всегда рядом с ним было светло и безмятежно. Лет пять-шесть назад приятель из баловства купил пачку “Беломорканала”. Я не удержалась и попросила разрешения вдохнуть запах из пачки. Оказалось, совсем не тот запах. Совсем. Не дедовский. Тот остался там, в восьмидесятых…И дед там остался. (далее…)