После строгого, взвешенного, сдержанного и спокойного текста “Магеллана” эмоциональная, с психологическим накалом, с очень динамичным действием новелла “24 часа из жизни женщины” – сродни небольшому, но при том довольно мощному взрыву.

То, что Цвейг у современного читателя не в цене, пожалуй, можно объяснить. Наверняка, и наивность его произведений, и вопросы нравственности, о которых он рассуждает, кажутся многим катастрофически неактуальными. Наверняка, многим теперь совершенно непонятен сюжет этого произведения – героиня только 24 часа своей жизни провела под влиянием доселе ей неведомой страсти, а терзается муками совести до самых седых волос по поводу того, что эти 24 часа она прожила вразрез с собственными представлениями о себе, вразрез с некими раз и навсегда принятыми ею безоговорочно нормами и правилами. В наш век страстей такое произведение читается почти как фантастика. Как написал Веллер в своём отклике о Цвейге : “Представления его современников о долге, чести и благородстве напоминают сейчас очерки о жизни марсиан”.

Нам действительно, трудно теперь воспринимать некоторую часть наследия мировой литературы. Особенно ту, где много идеализма и романтизма. Наше сумасшедшее время не располагает к вдумчивому прочтению таких произведений. Стефан Цвейг – и романтик, и идеалист. И его герои тоже романтики и идеалисты. И схожесть выдержанного “Магеллана” и “24 часов из жизни женщины” – именно в присутствии в обоих этих произведениях изрядного количества идеализма, романтики, глубоких рассуждений о долге, чести, благородстве, в пристальном внимания автора к внутренним мирам своих героев. Различия только в характерах и обстоятельствах героев, динамике действий. (далее…)