Нателла Товстоногова:  «Труппе БДТ Гога сразу сказал: «Я несъедобный»»

Георгия Товстоногова, 95-летие которого отметили 28 сентября, называли магом от театра. На спектакли в БДТ невозможно было достать билеты, а его главный режиссёр жил довольно скромно даже по меркам того времени. Лучшим подарком Георгий Александрович считал книгу или блок хороших сигарет, а мечтой всей жизни был «мерседес».

Самым близким человеком для Георгия Товстоногова стала младшая сестра Нателла, которая почти всю жизнь провела рядом со своим великим братом.

«ГОГА ДАЖЕ ЯИЧНИЦУ НЕ МОГ ПРИГОТОВИТЬ»

— Мы с братом дружили с детства, постоянно играли вместе, — вспоминает Нателла Александровна. — Меня в семье звали Додо, а его — Гога. Потом это прозвище перешло в театр. За глаза Георгия Александровича так называли все, а вслух осмеливались немногие. Родился Гога в Петербурге, на Фурштатской. Наша мама училась в консерватории. Когда они поженились с отцом, то жили на этой улице. Но когда началась вся эта заваруха, называемая Октябрьской революцией, мама, грузинка по национальности, решила увезти ребёнка, за которого очень переживала. Семья уехала в Тбилиси -тогда это был Тифлис. Там Гога пошёл в школу, причём мама отвела его в немецкую, сразу в пятый класс — без всякой подготовки. Лишь сказала директору: «Пусть посидит. Если не справится, я его заберу».

— Справился?

— Ещё как! Гога быстро выучил язык — он очень хотел общаться с другими детьми, а все говорили только на немецком. Школу брат закончил в 15 лет, из-за чего получилась путаница с возрастом. В высшее учебное заведение 15-летних не брали, поэтому Гоге прибавили два года, чтобы отец мог взять его в железнодорожный институт, где заведовал кафедрой. Но через год брат уехал в Москву поступать в ГИТИС.

— Как на это отреагировали родители?

— Ругались ужасно! Говорили: «Ты должен сначала окончить нормальный институт, получить профессию, которая позволит заработать на кусок хлеба. А потом делай, что хочешь!» Они очень переживали, что маленький сын уезжает так далеко — на самом-то деле ему было 16 лет! Гога всё равно уехал. Когда он учился на 4-м курсе ГИТИСа, нашего отца арестовали (его объявили японским шпионом) и расстреляли как врага народа. В последний год учёбы в институте брату пришлось особенно трудно, мама мало чем могла помочь ему, сильно волновалась: «Как живёт? Что ест?» Ведь Гога был совсем к жизни не приспособлен. Даже яичницу не мог приготовить: всегда одно яйцо на полу, второе — на сковородке! (Смеётся.) Мама очень ждала писем, а Гога вместо них присылал художественные открытки: с одной стороны напечатана репродукция картины, с другой — краткие сведения о жизни и творчестве живописца. Помню,первая открытка была посвящена Куинджи. Радовалась этим посланиям только я, потому что увлекалась живописью, а у нас в Грузии не было таких музеев, как в Москве.

— Отразилось ли на судьбе Георгия Александровича то, что он был сыном «врага народа»?

— Да, конечно. На 5-м курсе Гогу выгнали из института. Один из ближайших приятелей брата донёс, что нашего отца расстреляли, и руководство тут же приняло меры. К счастью, Гога занимался постановкой какого-то праздника и не успел уехать из Москвы, Тут как раз вышел указ о том, что дети за родителей не отвечают, и брата взяли обратно, поскольку он очень хорошо учился. (далее…)