Записи с метками ‘память’

27 января 2017 — 73-ая годовщина снятия блокады Ленинграда

Пятница, 27 января 2017

unnamed (1)

Я родилась в Ленинграде. Живу в 15 минутах ходьбы от Пискарёвского мемориального кладбища. Ещё до школы родители водили меня в музей при мемориале, и рассказывали про блокаду, блокадный голод, Таню Савичеву, нормы хлеба, Дорогу Жизни. В школе мы тоже ежегодно посещали мемориал, и даже помогали в конце мая наводить порядок на его территории. Поэтому блокадный кусочек хлеба и листочки из дневника Тани Савичевой — это то, о чём я никогда не забываю в своей благополучной жизни. Для меня 27 января особый день, один из дней памяти. Памяти человеческой.

Много писать сегодня не хочется. Помнить ведь не обязательно многословно.

Лучше расскажу о книге «Седой хлеб». Точнее, скопирую свой же пост с сайта poezosfera.ru:

Эта книга, как и многие другие, куплена всего за несколько рублей в магазине “Старой книги”. С тех пор она всегда на самой ближайшей книжной полке, всегда под рукой… И ценность её для меня велика. И сегодня, в годовщину начала блокады Ленинграда, мне хочется поделиться этим драгоценным приобретением.

“Эта книга — сплав стихов и фотографий, объединённых одной болью: все они — документы Великой Отечественной войны. А название «Седой хлеб» — память о неимоверно тяжких днях вражеской осады. Именно тогда слово «хлеб» стало для ленинградцев святыней. Поседел же он, наверное, вместе с блокадниками. Его выбелила безжалостная зима 1941/42 года с пятью снижениями суточного пайка, вплоть до 250 граммов на рабочую карточку и по 125 граммов — на все остальные. (далее…)

О военной прозе

Вторник, 22 ноября 2016

Военная проза вошла в мою жизнь довольно рано — мне было лет 6 или 7, когда на книжной полке деда я обнаружила скромные, строгие по оформлению, тёмно-коричневые тома книги «Живые и мёртвые» Константина Симонова.  Читать я её, конечно, не стала, но про содержание книги деда допросила основательно и очень часто брала её в руки просто полистать и подержать. Когда я доросла до этой книги, дедушки уже не было с нами, и того книжного шкафа тоже не сохранилось.

В детстве и юности мне случилось прочитать некоторое количество книг о временах и героях ВОВ. «Четвёртая высота» была мной зачитана почти до дыр, её я прочитала ещё в начальной школе, и очень долго не могла расстаться с маленьким пухлым томиком, в котором жила любимая Гуля Королёва. «Повесть о настоящем человеке» тоже тогда глубоко потрясла меня, да и какого человека она может оставить равнодушным… Потом были книги Льва Кассиля, Валентина Катаева, Михаила Шолохова, Александра Фадеева, Василя Быкова, Даниила Гранина,  стихи Ольги Берггольц, Александра Твардовского, Сергея Наровчатова, Юлии Друниной, Михаила Дудина, и ещё многих-многих-многих других, через  чью жизнь войны прошла рубежом, после которого происходит переосмысление всего, что есть в этом мире и в себе самом.

До определённого времени, до некой точки своего личностного взросления, я читала военную прозу и военную поэзию, безусловно, сопереживая, вынося для себя немало ценного душевного опыта и знаний,  но где-то внутри себя ощущая, что понять её, как должно, я пока не могу и не умею. Но с каждым годом я расту, и растёт моя способность читать эти нелёгкие  произведения, и крепнет уверенность в том, что совершенно невозможно не читать эти книги. (далее…)

Семён Ботвинник. Долго пишется Книга войны

Пятница, 9 мая 2014

Семён Ботвинник (1922 – 2004)

ДОЛГО ПИШЕТСЯ КНИГА ВОЙНЫ

* * *

Мир —
как лес, переживший войну,
в новых ветках,
растущий и колкий,
и куда-то под мох, в глубину
и воронки ушли,
и осколки…

А казалось —
останется так:
на деревьях рубцы пулевые,
и следы огневые атак,
и глаза пепелищ неживые.

Но зловещие знаки войны
молодые прикрыли побеги,
и в чащобах уже не видны
обгоревшие сосны Победы…

Роща —
ростом своим занята,
соки новые
в ней колобродят,
и своя у неё высота,
а былое —
всё глубже уходит…

* * *

А 9-го Мая ты вспомнишь меня…
Пусть забыла совсем, но 9-го Мая
в ликованье и скорби победного дня
между нами дорога проляжет прямая…

Лента времени резко рванётся назад
и застынет на главном, на яростном кадре —
и ударят в глаза, и опять поразят
дни, что отданы счастью, и боли, и каре… (далее…)

Даниил Гранин об Ольге Берггольц

Четверг, 21 апреля 2011

Узкая тропка вела между высоких снежных сугробов. По бокам дымили развалины домов. Я шёл где-то в районе Благодатного. Этому району досталось от снарядов и от бомбёжек.

Выглянуло солнце, снег заискрился. Не помню, был, наверное, февраль 1942 года, и был мороз. Я возвращался из штаба армии к себе в часть, «на передок». Вдруг стук метронома оборвался, из репродуктора зазвучал женский голос. Низкий, чуть хрипловатый, грудной, такой голос сразу запоминается. Среди блокадной тишины, а в Ленинграде никогда не было так тихо, как в блокаду, голос этот разносился далеко. Женщина читала стихи:

И ты, мой друг, ты даже в годы мира
Как полдень жизни будешь вспоминать
Дом на проспекте Красных Командиров,
Где тлел огонь и дуло от окна,
Ты выпрямишься вновь, как нынче, молод…

Я остановился, чтобы скрип снега не мешал. Стоял, слушал, пока мороз не сковал ноги.

…Ликуя, плача, сердце позовёт
И эту тьму, и голос мой, и холод,
И баррикаду около ворот.

Она читала, как читают поэты, запиналась, будто читала только что написанное.

У поэтов своё чтение, не схожее ни с какими артистами:

В грязи, во мраке, в голоде, в печали,
Где смерть, как тень, тащилась по пятам,
Такими мы счастливыми бывали,
Такой свободой бурною дышали,
Что внуки позавидовали б нам.

(«Февральский дневник», 1942) (далее…)

Кумиры на века: Рина Зелёная

Вторник, 9 ноября 2010

САМА СЕБЕ СЦЕНАРИСТ

7 ноября 1901 года родилась народная артистка РСФСР Рина Зелёная

Актрисой уроженка Ташкента Екатерина Зелёная стала случайно. Когда её отца по службе перевели в Москву, девушку определили в престижную столичную гимназию фон Дервис. Она быстро стала лучшей ученицей, но примерным поведением не отличалась — лазала по деревьям, запрыгивала в трамваи на ходу. Как-то раз бойкая гимназистка Зелёная шла по улице и увидела объявление о приёме в театральное училище. До этого она и не подозревала, что профессии актёра можно научиться. Придя по указанному адресу, девушка прочитала перед приёмной комиссией стихотворение Ивана Никитина «Выезд ямщика». Прославленные актёры Илларион Певцов и Елена Шатрова смеялись до слёз. Из 70 абитуриентов приняли 22, в том числе и Зелёную.

* * *

В 1921-м семья Екатерины оказалась в Одессе. Там Зелёная присоединилась к любительской труппе с замысловатым названием «Конфрерия Рыцарей Острого Театра», более известной как «КРОТ». Именно с КРОТом связано появление её сценического имени. Однажды, когда в театре к очередному выступлению готовили афишу, на ней никак не помещалось полностью «Екатерина Зелёная», Екатерина решила убрать несколько букв из своего имени и превратилась в Рину. Тогда и пошли слухи, будто Зелёная — не настоящая фамилия артистки. Просто в ту пору Одесса ещё горевала по безвременно скончавшейся королеве немого кино Вере Холодной, и многие считали, что начинающая актриса и певица придумала себе похожий звучный псевдоним.

* * *

В 1929-м на одно из выступлений Зелёной не приехал аккомпаниатор. Чтобы не отменять концерт, администратор клуба упросил Рину «исполнить хоть что-нибудь». Она вышла на сцену и детским голосом прочитала сказку «Мойдодыр» Корнея Чуковского. Публика была в восторге. Так родилось уникальное амплуа актрисы. Для её «детских монологов» писали тексты Самуил Маршак, Сергей Михалков и Агния Барто, но обычно автором была сама Зелёная. Её неподражаемый голос звучит в мультфильмах «Вовка в Тридевятом царстве», «Кто сказал «мяу»?», «Лягушонок ищет папу». Когда актриса вела радиопередачу «О маленьких для больших», ей приходили сотни писем от благодарных родителей. Но особенно она любила послания от малышей, начинавшиеся обращением «уважаемая Риназелёная». (далее…)

Кумиры на века: Олег Ефремов

Пятница, 1 октября 2010

МОЛЧАНИЕ МАСТЕРА

1 октября 1927 года родился народный артист СССР Олег Ефремов

Детство Олега прошло в огромной московской коммуналке. В пользовавшихся дурной славой арбатских переулках юный Ефремов выкурил свою первую сигарету, попробовал спиртное, частично лишился зрения, повредив глаз в драке, и свёл знакомство с шайкой хулиганов. Из-за своей невероятной худобы Олег не годился на роль налётчика, зато для «специальности» вора-форточника его комплекция была идеальной. «Всё шло к тому, что я стал бы бандитом», — признавался Ефремов. Но однажды он попал на мхатовский спектакль «Три сестры» и без памяти влюбился в ведущую актрису театра Аллу Тарасову. МХАТ стал мечтой Олега: он пошёл в драмкружок при Доме пионеров, где и сделал свои первые шаги на актёрском поприще.

* * *

Весной 1945-го, выдержав огромный конкурс (500 человек на место!), Ефремов стал студентом актёрского факультета Школы-студии МХАТ. Его отношение к театру граничило с религиозным фанатизмом. На первом курсе Олег вместе с несколькими однокашниками принёс клятву верности принципам Константина Станиславского и скрепил её собственной кровью. Школу-студию Ефремов окончил в 1949-м, получив диплом с отличием, но, вопреки ожиданиям, в труппу МХАТа его не взяли. Для Олега это стало настоящей драмой, однако в тот же день он записал в дневнике: «Я всё равно стану главным режиссёром главного театра страны!» Его мечта сбылась через 21 год.

***

Будучи актёром Центрального детского театра, в свободное от работы время Ефремов решил «примерить» амплуа… бродячего артиста. Вместе с другом, Геннадием Печниковым, Олег отправился из Ярославля вниз по Волге — до Сталинграда. Деньги на дорогу — а путь занял 43 дня -товарищи зарабатывали выступлениями в сельских клубах и домах культуры: читали басни, «Василия Тёркина» Твардовского, «Хирургию» Чехова. Поездка имела огромное значение для Ефремова — как в человеческом, так и в профессиональном планах. Коренной москвич увидел, как обстоят дела в глубинке, и твёрдо решил: когда он станет режиссёром, в его театре не будет спектаклей о весёлой и раздольной жизни колхозников. (далее…)

21 сентября 1916 года родился Зиновий Гердт

Вторник, 21 сентября 2010

Известность по частям

21 сентября 1916 года родился народный артист СССР Зиновий Гердт

Уроженец Псковщины Залман Храпинович (таково настоящее имя актёра) поехал в Москву вслед за старшим братом — учиться на слесаря-лекальщика. Но когда Залман стал пропадать в Театре рабочей молодёжи при заводском клубе, стало ясно, что «серьёзную» профессию он не получит…

* * *
Пьесу для первой постановки («Город на заре») актёры театра написали сами, причём свою роль Храпинович придумал от первого до последнего слова. На общем собрании перед премьерой было решено, что фамилия у Залмана неблагозвучная, и ему стали придумывать красивый псевдоним. После того, как артисты вдоволь подурачились, выкрикивая смешные и нелепые имена, кто-то предложил: «А давайте назовём его Герд!» (в то время была популярна балерина Елизавета Герд). Руководитель студии, драматург Алексей Арбузов, сказал: «Хорошо, но только с буквой «т» на конце — Гердт». Нашли и подходящий аналог имени «Залман» Зиновий. Правда, по документам актёр ещё много лет оставался Храпиновичем.

* * *
Когда началась война, Зиновий ушёл на фронт добровольцем, хотя ему, как актёру, полагалась бронь. 13 февраля 1943 года под Белгородом старший лейтенант Гердт получил тяжёлое ранение в левую ногу. С передовой Зиновия доставили в госпиталь лишь через три месяца. Всё это время нога была не загипсована и срослась неправильно. Чтобы избежать ампутации, Гердту пришлось перенести одиннадцать операций. Ногу спасли, но она стала короче на восемь сантиметров. Казалось бы, актёрской карьере конец… Но в госпитале Новосибирска Зиновий посмотрел кукольный спектакль, и его осенило: из-за ширмы никто не увидит, что он хромой! После выписки Гердт поехал в Москву — в Театр кукол к Сергею Образцову.

* * *
«Вы знаете какое-нибудь стихотворение?» — спросил Образцов на прослушивании. «Какое-нибудь стихотворение…» — задумчиво повторил Зиновий. «Ну когда сюда шли, вы же что-то учили!» Образцов не знал, что любовь к поэзии Гердту привил ещё школьный учитель, и с тех пор, как признавался Зиновий, он «просто не мог не прочесть того, что написано в столбик». Блок, Багрицкий, Цветаева, Ахматова и, конечно, любимый Пастернак — Гердт читал стихи 45 минут, и никому из приёмной комиссии не хотелось его останавливать. Своеобразный «вечер поэзии» прервала странная фраза Образцова: «Вы принимаетесь в стаю!» Оказалось, в театре репетировали «Маугли». (далее…)

День Памяти

Вторник, 9 мая 2006

Судьба загнала меня сегодня на работу, у коллеги умер дедушка,и он в срочном порядке уехал, а дела должны быть сделаны. Дела, как водится, бюрократические — всякого рода заявки в ОАО «Морской Порт Санкт-Петербург», и на терминал, на вывозимый завтра ранним утром груз.

Ребята из охраны бизнес-центра посмотрели на меня, мягко говоря, с удивлением. Они как-то больше привычны к тому, что на работу в выходные приезжают мужчины. Но я их убедила в том, что и с женщинами такое случается. Офис тих и пуст, как, впрочем и весь бизнес-центр. Как будто всё это здание целиком моё. Хм… Неплохо.

Настроение сегодня с оттенком грусти. Светлой. На прошлой неделе мы проехали Дорогу Жизни. На велосипедах. От Всеволожска до Музея Дороги Жизни. Из всех 46 километров мы проехали 36. Останавливались у каждого мемориала и памятника. Не сговориваясь, у каждого по нескольку минут молчали. Наверно, правильнее было бы назвать этот праздник Днём Поминовения, или Памяти. Конечно, Победа была, и, может быть, для старшего поколения, для тех, кто прошёл эту войну, этот праздник
действительно День Победы. Но для нас, это День Памяти. Потому как не мы сделали эту Победу. Мы только читали о ней к учебниках по истории, да и то, как сейчас оказывается, правды там было мало.

(далее…)